Цель оправдывает средства - Страница 43

Дикая смесь висела в воздухе, и непривычный человек мог легко потерять сознание от такого удара.

Мы, конечно, сознания не теряли, но носы пришлось зажать пальцами и так идти, выбирая относительно чистую дорогу.

Обойдя по дуге ярмарку, зашли в первый попавшийся кабак и опорожнили по кружке кваса. Напиток паршивый, отдающий кислятиной и почему-то перцем. Пили морщась, через силу. Удивительно, но после него не так сильно давили на обоняние запахи с улицы.

Шансы обнаружить разведку противника в такой толчее были невелики. Вряд ли те разгуливают по городу в камуфляже и скафандрах. И не обязательно держат оружие на виду. Так что мы следили за обстановкой, отмечали высоких и плечистых парней, но особых надежд на встречу не питали.

В уши назойливо лезли призывы продавцов и крики покупателей. Линготрансы выдавали эту скороговорку сплошным потоком, и мы иногда с трудом понимали, кто и что говорит.

Как и всех, кто бродит по ярмарке, нас принимали за потенциальных покупателей и соответственно пытались всучить самые разнообразные товары. Еду, воду, вино, квас (бр‑р-р!), одежду, обувь, головные уборы, лошадей, кур, свиней, овец, мясо (свежее, вареное, сушеное, копченое, жареное), оружие, доспехи, игрушки, глиняную и деревянную посуду, пряности, фрукты, овощи, повозки, палатки, котлы, навоз (!), камень, доски, инструменты…

При этом хватали за руки, тянули к своему товару, орали в лицо, дыша вонью и перегаром, настойчиво совали попробовать, попить, пощупать.

Мы старались вести себя, как и остальные. По рукам особо сильно не били, торговцев не отталкивали (по крайней мере явно) и вообще не стояли на месте.

Когда терпение лопнуло, по узкой дорожке между изгородей вышли на боковую улочку. С минуту постояли возле квелого дерева, дыша относительно свежим воздухом.

– Ну ее на хрен, эту ярмарку! – выругался Марк. – Концы отдать можно!

– Здесь ловить нечего, – поддержал я его. – Даже если по ярмарке вся разведка Анкивара бродит. Надо искать кунажиры, всякие постоялые дворы.

– А что сканер показывает?

Воровато оглядевшись, я достал сканер, выставил карту и подождал несколько секунд. А потом присвистнул:

– Ё-моё! Они же здесь!

Марк вперил в экран удивленный взгляд и тоже свистнул. На экране была не одна, а три точки. Первая на старом месте, вторая на противоположном конце города, а третья метрах в двухстах от нас. То есть на ярмарке.

– Разделились, – мгновенно отреагировал Марк. – Тоже ведут разведку.

– Или товар толкают.

– Но эти-то вот… совсем рядом. Может, на той стороне забора…

Мы подняли головы, пытаясь разглядеть за высоким частоколом то, что происходило на ближнем краю ярмарки. В этот момент за спиной раздался чей-то громкий голос.

Такое, конечно, не бывает, это просто невозможно. Но мы развернулись еще до того, как нежданный визитер произнес первое слово. С такой скоростью разворачивается башня танка в сторону противника.

В двух шагах от нас стоял невзрачный узкоплечий парень лет тридцати. В лохмотьях, коротких, грязных до невозможности штанах, босоногий, с копной никогда не мытых волос. Лицо покрыто загаром и разводами грязи так, что различить черты очень сложно. От парня ощутимо несло потом и аммиаком. Как от бомжа. Аж глаза резало.

Наше слитное движение повергло его в шок. Тем более он был ниже нас ростом приблизительно на голову. И гораздо меньше. Так что реакция таких здоровяков и очень недобрые лица нагнали страху.

Бросив на него короткий взгляд и не заметив никакого оружия, мы тут же просканировали глазами округу. Тихо.

Справившись с испугом, парняга что-то залепетал, протягивая руки и пританцовывая на месте. Линготрансы мы отрубили и теперь ни черта не понимали.

– Чего тебе, черномазый? – грозно спросил Марк.

Парень опять залопотал, то протягивая к нам руки, то показывая в сторону, где была видна крыша двухэтажного строения.

Я на ощупь врубил линготранс, и тот своим размеренным холодным голосом передал визг аборигена.

– Чего он? – спросил Марк, слыша мое хмыканье.

– Этот урод предлагает нам свою сестренку. Чтобы развлечься. Говорит, таким большим сильным мужчинам надо утолить жажду по женскому телу.

– Чего-о? – протянул Марк, презрительно глядя на новоявленного сутенера. – Он что, опупел? Сестру в шлюхи? Сколько ей лет-то?

Я спросил. Абориген, явно обрадованный началом диалога, с готовностью назвал возраст сестры.

– Двенадцать. Говорит, созревшая ягодка, совсем большая. Готова услужить.

– Ах ты, говнюк! – взревел Марк. – В педофилы нас записал? Детей подкладываешь?!

Будучи взводным и заместителем ротного, Марк своим могучим голосом легко перекрывал шум моторов БМД, отдавая десантникам приказы. За эти годы он нисколько не растерял старых навыков. Его возмущенный крик был, наверное, слышен на противоположном конце ярмарки.

Абориген раньше никогда не слышал командного голоса десантника. Поэтому присел, закрыл уши руками, побледнел и взирал на Марка с ужасом, полагая, что его сейчас поразит небесный гром. Он явно принял моего друга за посланца небес.

Я перевел слова Марка, при этом глядя по сторонам. Как бы шум не привлек лишнего внимания.

Надо отдать должное, абориген быстро пришел в себя, а услышав перевод, опять заговорил.

– Сестра не маленькая, она скоро выйдет замуж. Но не хватает денег, и нечем заплатить за жилье. Поэтому она торгует собой. Вон в том постоялом дворе, – переводил я его лепет. – Цена очень хорошая. Если сестра не понравится, можно найти другую… сестру. А если… чего?

Мой голос был гораздо тише, чем рык Марка, но тон, каким я задал вопрос, заставил аборигена отступить на пару шагов и вновь побледнеть. До него вдруг дошло, что он сейчас умрет.