Цель оправдывает средства - Страница 46

Обойдя сарай и стоящее за ним длинное строение, похожее на коровник, я оказался напротив дороги. На другой стороне стояло мощное здание из камня с небольшими квадратными окнами. Два этажа, плоская крыша с покатами по краям. На окнах не очень подходящие к довольно суровому виду здания занавески из цветастой ткани. Даже отсюда, с расстояния тридцати метров, я слышал громкие голоса и смех внутри. Вроде даже как играла музыка – что-то струнное.

Идеальное место, мелькнула мысль. Если встать за забором, можно следить за постоялым двором. Да и дорога будет как на ладони.

Старясь не шуметь, перебрался через частокол, поломав при этом тонкие ветки кустарника, миновал заляпанную коровьими и конскими лепешками дорожку и встал под окнами здания. Выглянул из-за угла. У конюшни постоялого двора стояли пять или шесть анкиварцев и несколько аборигенов. Слуги и работники помогали гостям провести последние сборы перед выездом.

С обратной стороны здания почти вплотную к нему стояли два небольших сарая с соломенными крышами. Дверей у них не было, окон тоже. Пахло чем-то кислым, словно пролили перебродивший яблочный сок. Оттуда, из ближнего сарая, доносились всхлипы и стоны.

Не спуская глаз с анкиварцев, я пригнулся и осторожно пошел вперед. У невысокого каменного забора отличная позиция для наблюдения…

До забора оставалось каких-то пять метров, когда справа мелькнул чей-то силуэт. Я отреагировал мгновенно – упал на бок, доставая ствол и бросая взгляд в сторону предполагаемой опасности. И замер, увидев живописную картину.

Задней стенки у сарая не было, вместо нее валялась огромная охапка сена. А рядом лежала на боку сломанная двухколесная повозка. У этой повозки, сильно наклонившись и держась за нее руками, стояла молодая девчонка. Сзади к ней пристроился здоровый бородатый мужик в стоптанных сандалиях и полуспущенных штанах. Держа девчонку обеими руками за бедра, он сильными рывками насаживал ее на себя.

Девчонка закрыла глаза, закусила губы и стонала. Ее хрупкое тельце дергалось в такт ударам мужика. Под ногами лежала длинная накидка, какие носят бедные женщины. По внутренней части бедра текла тонкая струйка крови.

Увидев меня, мужик на секунду замер, потом что-то властно крикнул, делая повелительный жест. Предлагал убраться к чертовой матери, понял я.

– Вот принесла нелегкая.

Я встал, спрятал пистолет и посмотрел вперед. Анкиварцы еще грузили вещи. Но теперь у конюшни их стояло восемь человек. Вся группа в сборе.

Мужик опять забубнил, не прерывая своего занятия.

– Да пошел ты, мудак, – злобно прошептал я. Устраивать конфликт в сорока метрах от противника не хотелось. – Не нужен ты мне.

Мужику объяснения явно не понравились. С видимой неохотой он оставил девчонку и, застегивая на ходу штаны, пошел ко мне, угрожающе размахивая руками и рыча.

Времени в обрез, анкиварцы вот-вот покинут постоялый двор, а тут какой-то любвеобильный кретин лезет с претензиями! И шуметь нельзя…

Окончательно рассвирепев, я подождал, пока мужик не подойдет вплотную, и выбросил вперед руку. Костяшки пальцев ударили в горло, заставив замолкнуть бородатого дурака и упасть на колени. Второй удар угодил в шею. Мужик рухнул в траву и замер. Если жив, очухается не раньше чем через полчаса.

Отойдя от него, я глянул на девчонку. Та упала на сено, поджав ноги под себя и обхватив их руками. Широко раскрытые глаза смотрели на меня с животным страхом. Пухлые губы что-то шептали.

Как бы не заорала, подумал я, буквально на карачках подбираясь к забору. Заняв позицию, осторожно высунул голову и тут же спрятал ее обратно. С постоялого двора на дорогу выезжали анкиварцы.

Небольшой караван из трех повозок неторопливо шел по широкой мощеной улице города. Он держал путь к северным воротам, выводившим на дорогу к Ютрине – имперскому городу, где сидел главный наместник провинции. Впереди каравана метрах в десяти на вороном жеребце ехал высокорослый всадник в довольно странном наряде, какого не сыскать здесь. Еще один всадник замыкал караван. Он часто оглядывался назад и постоянно трогал правой рукой рукоятку странной железной конструкции, какую здесь, на Шевроте, через два с половиной тысячелетия назовут штурмовой винтовкой.

Сейчас же горожане и гости города смотрели на всадника с удивлением, но не более того. Странная одежда вызывала зависть своей добротностью и удобством. Еще больше завистливых взглядов приходилось на коня.

Караван миновал улицу и свернул направо, на узкую дорожку, где могла проехать только одна повозка. Впереди, среди крыш домов и верхушек деревьев уже можно было различить городские ворота, за которыми начиналась выложенная камнем дорога.

…Не выйди хозяин постоялого двора провожать постояльцев в дорогу, я, может быть, и не рискнул бы вылезать из засады и просто бы последовал за караваном анкиварцев. Но тучная фигура немолодого мужика с бритой наголо головой и окладистой разбойничьей бородой навела на мысль побеседовать с ним тет-а-тет. Совсем немного. Рискованно, конечно, вылезать, когда замыкающий караван всадник еще не исчез из виду, но иного случая прояснить обстановку не будет.

Подождав еще пару секунд, я перемахнул забор и, уже не скрываясь, побежал к постоялому двору. Слуги и работники ушли по своим делам, а хозяин неторопливо пошел к крыльцу, на ходу отряхивая руки.

Навстречу попалась толстая баба в грязном переднике с деревянной лопаткой в руке. Видимо, шла с кухни, от нее здорово пахло тестом. Увидев незнакомого человека – таких габаритов и со свирепым лицом, – она охнула и выронила лопатку.